На мгновение трое остолбенело глядели на наглеца, а затем бросились за ним вдогонку. Сидя у стены, Билл Заика наблюдал эту неравную гонку с самого начала до вполне предопределенного конца. Но вмешиваться не имело смысла, эти сорви-головы с удовольствием отколошматили бы двоих вместо одного.
Ричи побежал наискосок через игровую площадку для малышей, перепрыгивая через деревянные качели и огибая столбы. Лишь когда он наткнулся на проволочную ограду, отделявшую игровую площадку от парка, он понял, что загнал себя в тупик. Ричи попытался влезть на ограду, цепляясь за кольца решетки и нащупывая точку опоры ногами в спортивных туфлях. Он уже преодолел две трети пути, когда подбежали Генри и Виктор Крис. Они стащили Ричи вниз, Генри ухватил своего обидчика за куртку, Виктор за джинсы. Ричи отчаянно верещал, но его стянули с ограды, и он спиной упал на асфальт. Очки слетели. Ричи протянул к ним руки, но Белч Хаггинс носком ботинка отшвырнул их в сторону. Вот почему все лето Ричи ходил в очках, у которых дужка держалась на липком пластыре.
Билл вздрогнул и направился к противоположной стороне школы. Он заметил, что миссис Морган, учительница четвертого класса, спешит положить конец насилию, но Билл знал, что пока она подбежит, Ричи достанется на орехи. Действительно, к моменту появления миссис Морган Ричи голосил и заливался слезами.
— Смотри-ка, какой сосунок, плакса, — сказал кто-то из компании Генри.
У Билла возникало меньше проблем с хулиганами. Они, понятное дело, издевались над ним за его заикание. А как-то раз ни с того ни с сего не ограничились одними насмешками. Школьники шли на обед из спортивного зала, как вдруг Белч Хаггинс выбил ногой из руки Билла сумку с домашним завтраком, наступил на нее тяжелым ботинком и раздавил ее всмятку.
— О-е-ей! — всплеснув руками, вскрикнул Белч, изображая глумливый испуг. — Из-из-виняюсь, су-су-чонок, я т-твой за-завтрак размазал.
И он зашагал по коридору к туалету, где перед дверью у питьевого фонтанчика его поджидал Виктор Крис. При виде этой сцены Виктор захохотал как припадочный. Впрочем, все обошлось, и с завтраком не вышло напряга, Билл выпросил у Эдди полпирога, а Ричи с радостью подарил ему проклятое яйцо, которое матушка чуть ли не каждый день клала ему в сумку. Эдди не выносил яйца, от одного их вида его тошнило, во всяком случае, так он рассказывал всем.
Если не можешь стать невидимкой, надо сделать все возможное, чтобы не попадаться на глаза этим сволочам.
Эдди забыл это правило и поплатился.
После этой разборки Эдди еще держался, хотя из носа фонтаном била кровь, но когда Генри и его дружки, обдав его брызгами, переправились на другой берег Кендускига, дело приняло худой оборот. Носовой платок Эдди весь пропитался кровью. Билл дал ему свой и прислонил друга к откосу, чтобы Эдди сидел с запрокинутой головой. Билл помнил, как мама заставляла Джорджа запрокидывать голову, когда у того случались кровотечения из носа.
Боже, как больно, как тяжело было думать о Джордже.
Когда смолкли шаги и голоса хулиганов, продиравшихся сквозь кустарник, кровотечение у Эдди прекратилось, зато разыгралась астма. Он начал ловить, точно рыба, ртом воздух, в отчаянии сжимая и разжимая руки; горло его сипело и хрипело.
— Черт! Астма! Ох! Ох! — еле выговаривал Эдди.
Он нашарил аспиратор у себя в кармане и наконец с трудом извлек его оттуда. Он походил на баллончик «Виндекса» с пульверизатором. Эдди засунул аспиратор в рот и нажал на клапан.
— Лучше тебе? — в тревоге спросил Билл.
— Не… Он пуст. — И Эдди устремил на друга панический взгляд. — Конец, Билл. Безнадега.
Пустой баллончик выпал у него из руки и покатился по откосу. Кендускиг беззаботно журчал, какое ему было дело до того, что Эдди Каспбраку не хватает воздуха. Билл мимоходом подумал, что в одном эти сволочи были правы: то была не плотина, а так, плотинка, малышовая забава. Но им было интересно ее строить, да, интересно, и вот чем кончилось дело. При этой мысли Билл почувствовал тупую ярость.
— Не об-обращай в-внимания, Э-эдди, — попытался утешить он друга.
Затем в течение, наверное, минут сорока Билл сидел рядом с Эдди в надежде, что приступ астмы пройдет, но он не проходил, и Биллу стало тревожно. К моменту, когда появился Бен, тревога сменилась страхом. Приступ не только не проходил, наоборот, усиливался. Центральная аптека, где Эдди заправлял свой аспиратор, находилась почти в трех милях от ручья. Вдруг он уйдет заправлять аспиратор, а когда вернется, Эдди потеряет сознание или…
«Черт, надо выкинуть из головы эти мысли».
«…или того хуже, умрет», — неумолимо подумал он.
«Умрет, как и маленький Джордж».
«Не говори ерунды, он не умрет!»
Да, возможно, что не умрет. Но вдруг он, Билл, вернется, а его, Эдди, захлестнет комбер. Билл был много наслышан про эти комберы. Он даже вычитал где-то, что комбер — это волна, которая захлестывает сознание. В телепрограмме, посвященной медицине, у ведущего Бена Кейси люди то и дело впадали в такое состояние и оставались в нем надолго.
Итак, он сидел рядом с другом, зная, что надо спешить в аптеку и что его присутствие здесь никак не поможет Эдди, но он не хотел покидать его. Какая-то иррациональная, наполненная предрассудками часть его сознания убедила Билла, что стоит ему уйти, как через минуту Эдди впадет в состояние комбера. Тут он перевел взгляд вверх по течению ручья и увидел Бена, женообразного Бена Хэнскома. Самый жирный ученик в школе (или ученица) неизменно страдает от своей печальной известности. Бен учился в параллельном пятом классе. Билл видел его иногда на переменах. Бен стоял неизменно один, обычно где-нибудь в уголке и поедал свой завтрак из сумки, которая по размеру напоминала тюк белья из прачечной.
Теперь, глядя на Бена, Билл подумал, что вид у него даже еще неприглядней и ужасней, чем у Генри Бауэрса. В это трудно было поверить, но это было так. Биллу даже не пришло в голову, что между Беном и Генри произошла крутая разборка. Волосы Бена торчали в разные стороны грязными, спутанными косицами. Спортивный свитер или не поймешь что, да это было неважно, был порван, измазан грязью, пятнами крови и зелеными следами от травы. Брюки порвались на коленях.
Бен увидел, что Билл смотрит на него в упор, и слегка вздрогнул, взгляд его сделался осторожным.
— Не уходи! — прокричал Билл. Он поднял руки ладонями вперед, давая понять, что не причинит Бену никакого вреда. — Н-нам нужна т-твоя по-помощь.
Бен подошел поближе, он по-прежнему был настороже. Он шагал так, будто обе ноги доставляли ему нестерпимую боль.
— Они ушли? Бауэрс и его дружки?
— Д-да, — проговорил Билл. — По-послушай, по-побудь с моим д-другом, пока я сбегаю з-за лекарством? У него ас-астма.
— Астма?
Билл кивнул головой.
Бен подошел к развалинам плотины и тяжело опустился на одно колено рядом с Эдди, который лежал с полузакрытыми глазами и тяжело дышал.
— Кто его так? — наконец спросил Бен, поднял голову, и Билл увидел на его лице выражение гнева и сокрушенности, какое он и предполагал увидеть на лице этого толстяка. — Генри Бауэрс?
Билл кивнул головой.
— Ясно. Беги. Я побуду с ним.
— С-спасибо.
— Не говори мне спасибо, — сказал Бен. — Это из-за меня они набросились на вас. Давай беги. Поторапливайся. Мне надо быть дома к ужину.
И, не сказав ни слова, Билл побежал в аптеку. Было бы хорошо объяснить Бену, как все случилось, чтобы он не очень уж каялся, ведь в случившемся не столько его вина, сколько самого Эдди, который по-глупому вступил в словесную перепалку; такие гады, как Генри и его дружки, только и ждут момента; для ребят слабых они все равно что наводнение, торнадо или желчные камни. Было бы хорошо сказать Бену об этом, но Билл был так ожесточен и подавлен, что на объяснение у него ушло бы минут двадцать самое малое, а к тому времени Эдди снова мог бы впасть в состояние комбера. Из программы докторов Кейси и Килдера Билл знал, что в это состояние не входят, а именно впадают.