На вопрос, почему она не сообщила куда следует, что мальчик подвергается таким жестоким наказаниям, миссис Дюмон сказала: «Я не первый раз в своей жизни сталкиваюсь с подобными случаями. Отец одного моего ученика из первого выпуска вообще считал, что порка и дисциплина чуть ли не одно и то же. Я попыталась воздействовать на родителей, но тогдашний завуч Гвендолин Рейберн сказала, чтобы я не вмешивалась не в свое дело». Она пояснила, что когда школьные учителя пытаются повлиять на семьи, где дети предположительно подвергаются насилию со стороны родителей, это вскоре сказывается на налоговых ассигнованиях во всей школьной системе. Я пошла к директору и получила такой ответ: «Забудьте об этом, если не хотите выговора». Я спросила, будет ли выговор за такую провинность занесен в трудовую книжку. Мне было сказано: надо стараться, чтобы в трудовую книжку выговоры не попадали. Я поняла намек директора».

На вопрос, сохранилось ли до сих пор в деррийской системе просвещения столь наплевательское отношение к побоям, миссис Дюмон ответила: «А вы думаете, все изменилось? А последний случай с Дорси! И могу добавить, я бы сейчас не отвечала на ваши вопросы, если бы не ушла на пенсию в конце этого учебного года».

«После всего случившегося, — продолжала миссис Дюмон, — я всякий раз на вечерней молитве на коленях молю Бога о том, чтобы Эдди Коркоран скрылся от своего изверга-отчима. Чтобы он, узнав из газеты или по телевизору, что Маклин арестован и сидит в камере, вернулся домой».

В коротком телефонном интервью Моника Маклин решительно отвергла обвинения миссис Дюмон: «Рич никогда не бил Дорси, и Эдди он тоже не бил, — заявила она. — Я готова даже подтвердить это Всевышнему, когда предстану перед ним в Судный день».

Из деррийской газеты «Ньюс» от 28 июня 1958 года (стр. 2):

«ПАПА ПОБИЛ МЕНЯ ЗА ТО, ЧТО Я ПЛОХО СЕБЯ ВЕЛ», — СКАЗАЛ МАЛЫШ УЧИТЕЛЬНИЦЕ ДЕТСКОГО САДА.

Учительница городского детского сада, отказавшаяся назвать свою фамилию, сообщила вчера корреспонденту «Ньюс», что примерно за неделю до своей смерти, наступившей якобы от несчастного случая, Дорси Коркоран приходил на занятия с поврежденной правой рукой: все пальцы, кроме мизинца, были вывихнуты.

«У него так сильно болела рука, что он, бедняжка, не мог даже раскрасить плакат, — сказала учительница. — Пальцы распухли, как сосиски. Я спросила у Дорси, что случилось, и он сказал, что его отчим Ричард П. Маклин выворачивал ему пальцы в наказание за то, что Дорси прошел по полу, который мама только что вымыла и натерла воском. «Папе пришлось меня наказать, потому что я плохо себя вел», — объяснил малыш. Глядя на его вывихнутые пальцы, я чуть не заплакала. Он хотел разрисовать свой плакат, как и другие ученики. Я дала ему детского аспирина и разрешила докрасить плакат во время чтения сказки. Дорси очень любил раскрашивать плакаты — ему это больше всего нравилось. Хорошо, что я смогла в тот день доставить ему радость.

Когда он умер, мне и в голову не пришло, что это не несчастный случай, а убийство. Я даже подумала: он оттого упал с лестницы, что не мог как следует ухватиться за перекладину больной рукой. Никогда бы не могла поверить, что взрослый человек может так обойтись с ребенком. Теперь, конечно, я знаю, что ошибалась, но лучше бы я этого не знала».

Между тем старший брат погибшего мальчика, десятилетний Эдвард, по-прежнему в розыске. Ричард Маклин, заключенный в городскую тюрьму, продолжает отрицать свою причастность к убийству Дорси и исчезновению Эдварда.

Из деррийской газеты «Ньюс» от 30 июня 1958 года (стр. 5):

МАКЛИН ДОПРАШИВАЕТСЯ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВАХ ГРОУГАН И КЛЕМЕНТСА

Как стало известно из компетентных источников, Маклин, обвиняемый в убийстве Гроуган и Клементса, предъявил следствию неопровержимое алиби.

Из деррийской газеты «Ньюс» от 6 июля 1958 года (стр. 1):

«МАКЛИНУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В УБИЙСТВЕ ПРИЕМНОГО СЫНА», — ЗАЯВЛЯЕТ БОРТОН.

Эдвард Коркоран до сих пор не найден.

Из деррийской газеты «Ньюс» от 24 июля 1958 года (стр. 1):

«Я УБИЛ ПРИЕМНОГО СЫНА МОЛОТКОМ», — В СЛЕЗАХ СОЗНАЛСЯ МАКЛИН.

В окружном суде разыгрались драматические события. Обвиняемый Ричард Маклин, не выдержав перекрестного допроса, устроенного ему прокурором Брэдли Уитсоном, рыдая, сознался, что забил до смерти своего четырехлетнего пасынка безоткатным молотком, который затем зарыл в огороде. После чего отвез мальчика в травматологическое отделение деррийской больницы.

Предварительно Маклин признал, что периодически избивал обоих пасынков, наказывая их за различные провинности. «Бил, чтобы неповадно было», — заявил он. Новое признание обвиняемого повергло судей и публику в состояние шока.

«Не знаю, что вдруг на меня нашло. Я схватил со скамейки молоток и стал наносить удары. Я не хотел убивать Дорси. Господь свидетель, я никогда не хотел его убивать».

«Он произнес что-нибудь, прежде чем потерял сознание?» — спросил Уитсон.

«Он сказал: «Не надо, папочка. Прости меня. Я люблю тебя», — ответил Маклин.

«И вы остановились?»

«Не сразу», — признался Маклин и разрыдался таким истерическим плачем, что председатель суда Эрхард Маултон вынужден был объявить перерыв.

Из деррийской газеты «Ньюс» от 18 сентября 1958 года (стр. 16):

ГДЕ ЭДВАРД КОРКОРАН?

Маклин, приговоренный к тюремному заключению сроком до десяти лет и отбывающий наказание в тюрьме Шоушенк, продолжает утверждать, что понятия не имеет, где находится его старший пасынок Эдвард. Его жена, подавшая на развод, считает, что Ричард Маклин лжет.

Так ли это?

«Я так не считаю, — заявил его преподобие Эшли О’Брайен, исповедующий заключенных католиков в тюрьме Шоушенк. — С первых дней своего пребывания в Шоушенке Маклин решил обратиться к католической вере. Он искренне раскаивается в содеянном, — утверждает отец О’Брайен. — Я спросил его, почему он захотел принять католичество, и Маклин мне ответил: «Я слышал, что если искренне раскаешься, то тебе простится. А мне надо много каяться, а то после смерти я попаду в ад».

«Он понимает, что он сделал с младшим своим пасынком, — размышляет отец О’Брайен. — Но он не помнит, чтобы он совершил нечто подобное по отношению к Эдварду. Он уверяет, что руки его не запятнаны кровью Эдварда».

Виновен или нет Маклин в исчезновении своего пасынка — этот вопрос по-прежнему будоражит жителей Дерри. Но нельзя не признать, что на следствии Маклин убедительно опроверг обвинения в убийстве других детей. Ему удалось представить железное алиби в отношении трех убитых, семеро других детей пали от руки убийцы в то время, когда Маклин уже сидел за решеткой, т. е. в июне, июле и августе.

Все десять убийств по-прежнему не раскрыты.

На прошлой неделе Маклин в эксклюзивном интервью «Ньюс» вновь утверждал, что ничего не знает о местонахождении Эдварда Коркорана.

«Я бил их обоих, — признался он в своем покаянном монологе, заливаясь слезами. — Я любил их, но бил. Не знаю, почему бил, почему Моника мне это позволяла. Почему, когда я убил Дорси, она это утаила от всех? Мне кажется, я мог бы убить и Эдди, подвернись он мне под горячую руку, но клянусь перед Богом, перед всеми святыми, что я не убивал его. Я понимаю, что меня подозревают, но я действительно не убивал его. Думаю, он просто убежал из дома. Если это так, могу сказать только одно: слава Богу, что он убежал».

На вопрос, не замечает ли он за собой провалов памяти, ведь могло так случиться, что он убил Эдварда, а потом забыл об этом, Маклин ответил: